Мятежники. Глава 6. Откровение

В предпоследний день сентября было назначено дежурство по классу. Наводить порядок в аудитории предстояло Райану и Бетти. В этом была воля мистера Лимана, выбиравшего дежурных произвольно. Райану казалось, учитель сознательно выбрал Бетти ему в помощники. Тревога Райана возрастала; он твердо знал, что в течение получаса в классе кроме них не будет никого. Бетти, пользуясь безоговорочным лидерством, наверняка захочет испытать новичка. С Тимом они подружились, но для Бетти он не был «своим». Она даст ему грязнейшую работу, да еще упрекнет в неусердии. Привычная и заурядная обязанность смущала его лишь оттого, что Бетти все больше нравилась ему.

Вопреки ожиданиям Райана, Бетти сама взялась мыть полы. Замерев от удивления, Райан не сводил с нее глаз. Ничего более поразительного видеть ему не доводилось. Справившись с уборкой, она взглянула, наконец, на Райана. Райан мгновенно отвернулся к доске и принялся что было мочи ее вытирать. Присев около ведра, Бетти собиралась выжать тряпку, что казалось просто немыслимым с ее длинным маникюром.
– Позволь, я помогу тебе, – он буквально вырвал грязную тряпку у нее из рук.
Спокойно выпрямившись, Бетти отошла прочь. Легко схватив ведро, Райан покинул кабинет. Вернувшись, он увидел мистера Лимана:
– Отличная работа, – озвучил тот свою любимую похвалу, – Вы, Райан, показали себя трудолюбивым юношей.

Райан покраснел до ушей. Он не считал себя достойным одобрения. Однако Бетти его не осуждала. Досадно было лишь, что их общение начиналось с какой-то уборки. Уже выйдя из школы, он робко предложил ей пойти домой вместе.
– Я не иду домой, – сказала Бетти, и наскоро с ним попрощалась.
Райан покорно смотрел ей во след. Они по-прежнему были чужими.

Вежливый отказ Бетти вызвал в Райане такую бурю эмоций, что весь вечер он не мог успокоиться. Он так стыдился себя, когда она была рядом, что готов был сбежать на край света, сделаться невидимым, исчезнуть. В то же время он так страстно желал её общества, её внимания к себе, даже самого незначительного. Он привык за ней наблюдать, впитывать любое её движение, взгляд, созерцать ее и избегать контакта с Бетти. Может быть, его одноклассники, проучившись вместе с нею столько лет, видели Бетти другой. Для него же она стала идеалом, его заветной мечтой, наваждением. Райан был заворожен этой девушкой. Отныне посещение школы обрело для него новый смысл. Он чувствовал себя очень счастливым – его радовала смена обстановки, новый класс, где он нашел друзей, радовали школьные будни. Но главной для него была Бетти. Она вошла так незаметно в его душу, стала близким, необходимым человеком. Они были чужие друг другу, и, тем не менее, Райан чувствовал с нею связь. В этом грязном, жестоком мире, переполненном горем и страданиями, она излучала свет. Бетти, словно сказочный персонаж, героиня прекрасного романа, вдохновляла и очаровывала. Райану открылись совершенно иные черты ее образа. Бетти, пресыщенная богатством, раскованная, бездушная «живая кукла» оказалась искренней, милосердной. Первое его впечатление было так далеко от реальности. Несомненно, она играла роли, со взрослым мастерством и пониманием. Будучи на сцене эпатажной, задевая и часто шокируя, в жизни Бетти вела себя иначе. Что бы ни болтали злые языки, Райан видел ее настоящую. Там, где бывала Бетти, становилось легко и радостно. Злость, раздражение и уныние не касались ее души, она всегда лучезарно улыбалась. От этой ослепительной улыбки Райан чувствовал приятное волнение. Он стал рассеянным, забывчивым, робким, дни проходили для него как во сне. Постоянные мысли о Бетти отвлекали Райана от учебы и вообще от всего насущного.

Была середина октября, с деревьев опадала листва, с каждым днем становилось все прохладнее. Райан, словно поддавшись гипнозу, отрешенно смотрел в окно. Он всегда любил осеннюю пору – этот свежий ветер перемен, хоровод последних желтых листьев, ему нравился долгий дождь, прохожие с пестрыми зонтами. Эти яркие зонты отражались в глубоких лужах, игра красок была так красива. Райан наслаждался этой осенью, романтичными пейзажами вокруг. Он как будто видел глаза Бетти – нежные, грустные, бездонные, в которые так хочется взглянуть, а, глядя в них, ощущаешь смятение. Время перестало для него существовать, Райан как-то отдалился ото всех, и казалось, он прожил вечность. Даже просьбы любимой сестры, 8-летней озорницы Камиллы, он не слышал уже который день. Она просила смастерить ей куклу Барби, а Райан не мог доделать даже свой корабль.
– Долго ты будешь сидеть? – спросил отец, зайдя в его комнату, – семестр вот-вот закончится, а ты совсем позабыл об учебе.
– Да, да, сейчас, – спохватился Райан. Он раскрыл первую попавшуюся книгу и сделал вид, что читает ее. Когда Сид ушел, он достал свои тетради по алгебре и собрался их просмотреть. Прошло всего минут 5 или 7, когда кто-то позвонил в звонок на улице. Райан выбежал было из комнаты, но навстречу ему уже шел Тим.
– Здорово, дружище! – Тим сердечно пожал ему руку.
– Здравствуй, Тим. Где ты был всю неделю?
– Болел. Простуда, – ответил Тим, – Да нет же, все не так на самом деле.
– Мы не знали, куда ты делся. Лиз сказала – это очень секретно.
– Да, в общем, ничего сверхсекретного. Подрабатывал у друга вот и все.
– Если ты так дальше будешь подрабатывать, боюсь, что тебя отчислят.
– Не учи ученого! – сказал Тим, – оставь свои нотации для Майкла. Я знаю, что делаю и зачем. Джекман сделал нам сюрприз, в благодарность за мой усердный труд.
– Какая еще благодарность?
– Поход в «Чертовую дюжину», бесплатно, на всю ночь и отдельный столик.
– Джекман – владелец клуба?
– Нет, не он, а его братишка. Нам-то какая разница? Завтра идем тусить.
– Завтра какой день недели?
– Суббота. А с тобой все в порядке?
– Да, а что?
– Ты как будто не в себе.
– Пустяки, тебе показалось. Боюсь, что вынужден тебя огорчить – вряд ли меня отпустят. Отец недоволен моей учебой, ему не нравится, что я слаб в математике.
– Придумай убедительный повод.
– Моя фантазия весьма ограничена.
– Ты себя недооцениваешь, братец. Мы все идем, поддержи компанию.
– Бетти тоже идет? – спросил Райан.
– Говорю тебе, все! Что не ясно?
Райан был в серьезном замешательстве. Он очень хотел видеть Бетти. Но как он мог убедить отца? Узнав, куда он собирается с друзьями, Сид ни за что его не отпустил бы. Тем более, до самого утра. Тим предложил ему помощь:
– Скажем, что собрались в кино.
– На ночь глядя? Он не поверит. Про кино я говорил в прошлый раз. Вряд ли теперь получится. Думаешь, врать так легко? Я чувствую себя виноватым. Да и потом, математика…
– Ты слышишь себя, дружище? Ты сидишь за своими книгами, а жизнь проходит мимо тебя. Неужели это то, чего ты хочешь?
– Нет, не совсем. Хорошо, я согласен. Поговорим с отцом. Надеюсь, он поймет.

– Что за фильм в такое позднее время? – настороженно спрашивал Сид, – вряд ли он годится для подростков. Ты, Райан, про кино говорил мне в тот раз. Для чего такие поздние сеансы? Можно сходить и днем.
– Вечером ходить очень выгодно, – серьезно заверил Тим, – билеты стоят вдвое дешевле.
– Не слышал никогда, – признался Сид, – хорошо, так и быть, разрешаю. Но ты, Райан, мне пообещай, что займешься алгеброй как следует.
– Обещаю, папа. Обязательно.

Вечером следующего дня друзья ожидали его возле дома. Было 8 часов пополудни, небо уже стемнело, на улице зажглись фонари. Возле раскидистого клена они увидели женский силуэт, а рядом с ним небольшой автомобиль. Сердце Райана екнуло: он узнал черты Бетти Ханслер. Она простерла к ним свои руки, прекрасные, женственно изящные, в перчатках по самый локоть. Лиз, не мешкая, бросилась в объятья подруги, как будто они не виделись лет сто. Райану очень нравилось то, как Бетти выглядела – её пальто до колен, с тонким поясом, треугольником сложенный шарф, колготы в крупную сетку, ботинки на высоком каблуке. Все это было так стильно и так подходило Бетти. Особенно восхищала ее шляпа, с небольшими блестящими полями. Несомненно, она была леди и словно из прошлых времен. Обнявшись с каждым из ребят, Бетти взглянула на Райана, смущенно стоявшего позади:
– Привет, Райан.
– Привет, – ответил он, слегка испугавшись и опуская глаза. Он резко стянул с себя шапку, вообразив, что она его уродует, и нервно пригладил волосы. Бетти лишь засмеялась. Райан покраснел до ушей. Должно быть, он выглядел очень глупо.
– Это твой автомобиль? – спросила Джерри.
– Нет, отцовский, он на нем уже не ездит. Я училась на нем водить, и вот уже 2 года мы не расстаемся.
– Круто. Ты нас подвезешь?
– Нет, зачем вы мне нужны? – шутила Бетти.
Она открыла салон машины и взяла с дивана свои вещи – какие-то пакеты с покупками.
– Мы поместимся? – спросила Элизабет.
– Вполне, – заверил ее Тим. – Ну а если вдруг не поместимся, предлагаю выбрать самого толстого и оставить его здесь, на дороге.
– Ты себя имеешь в виду? – съязвила Лиз.
– Сколько нас? – спросила Бетти, оглядев сосредоточенно компанию.
– Шестеро, считая тебя.
– Кто-то сядет вместе со мной, а остальные на заднее сидение.
– Ты толстый, ты садись вперед, – сказала Тиму Элизабет.
– Без проблем. Если б я был толстый – вряд ли бы я стал скейтбордистом.

«Чертовая дюжина» располагалась совсем недалеко. Друзья доехали за 10 минут. Оба Джекмана встретили их очень любезно, посоветовав новый коктейль. Райан осматривал все вокруг. Он был впервые в подобном заведении. Вверху над ними было кафе, а прямо – танцевальная площадка. Ребята взяли себе по десерту и бутылку сладкого белого вина. Райан быстро справился с десертом, а бокал, наполненный вином, стоял перед ним нетронутый. Он чувствовал себя неуютно. Скоро какой-то юноша попросил Бетти с ним потанцевать, и она спустилась вниз, на танцпол. Играла тихая, спокойная музыка, в клубе было мало посетителей, а на сцене полуголая девушка извивалась возле шеста.
– Так всегда, – сказала Элизабет, – стоит нам куда-то пойти, с ней тут же начинают знакомиться.
– Ба, да кого я вижу, – воскликнул Тим, – стриптизерша Лулу на сцене.
Девушка по имени Лулу была еще совсем молода, всего года на 2 старше Райана. Тим помахал ей рукой, и она улыбнулась в ответ.
– У нас был потрясающий секс! – сияя, рассказывал Тим, – летом, на выпускном.
– Я уж забыла, что она училась с нами, – сказала Джерри.
– Ну и как? – полюбопытствовал Джим.
– Я же говорю, это было кайфово! Она не брезгует сосать, как другие.
– Не брезгует чего? – спросил Райан.
– Не важно, – ответила Джерри.
– Снимай трусы, – кричал Тим Лулу, – покажи свою киску всем.
– Какую киску? – спрашивал Райан.
Лиз шепнула ему на ухо.
– Бедный наш мальчик-паинька, – сочувственно сказала она, – с нами ты все узнаешь.
– У нее действительно проколот сосок? Она хвасталась весной, что проколола.
– Билл говорил, что да, – ответил Джим, – я делал у него свои дырки.
– Снимай свой лифчик, Лулу, – кричал Тим, – народ желает видеть твой пирсинг.
– Не кричи, – осадила Лиз, – ты позоришь нашу Бетти перед мальчиком. Он смутится и убежит. Решит, она такая же, как ты.
– Пусть бежит, никто не заплачет.
– Ты лишаешь Бетти кавалеров. Ей давно пора с кем-то встречаться.

Выпив по бокалу спиртного, друзья отправились танцевать. Райан остался за столиком, сколько его не уговаривали. Сквозь мигающий свет, оглушительный рокот музыки он упорно следил за Бетти. Она ярко выделялась из толпы, затмевая собой все вокруг. Бетти двигалась так легко, непринужденно, движения шли у нее изнутри, складываясь в сказочный танец. Она заводила всем своим существом, заставляя забыть обо всем, и мир вокруг расцветал, наполняясь ее флюидами. Устав, друзья вернулись за столик. Громкие клубные песни сменились нежным и лиричным блюзом. Мужчины и женщины потянулись друг к другу, сливаясь в медленном танце. Ребята тоже разделились по парам. Тим пригласил Элизабет, Джим подал руку Джерри. Райан сидел, не шелохнувшись. Парень, познакомившийся с Бетти, снова к ней подошел. Она вежливо, но твердо отказалась, и зачем-то приблизилась к Райану. Райан взглянул на нее, привстав и дрожа всем телом.
– Пойдем, потанцуем, – сказала Бетти.
– Что? – он не верил себе.
– Пойдем, потанцуем…вдвоем.
– А-аа, – он запнулся и сник, – а й-йа не умею танцевать.
Бетти мягко ему улыбнулась. Она все время улыбалась и смеялась, она была так обаятельна, на щеках появились ямочки.
– Я могу тебя научить. Это совсем не сложно.
– Спасибо, Бетти…очень приятно. Но мне уже надо идти.
– Напрасно. Вся ночь впереди. И разве ты не хочешь танцевать? Зачем же ты пришел в таком случае?

Он слушал ее певучий нежный голос, наслаждался его приятным тембром. Образ в его воображении был такой божественно сказочный, что реальная Бетти рядом не воспринималась его сознанием. Райан словно говорил сам с собой, со своим воображаемым идолом. Запутавшись в себе окончательно, он поспешно спустился вниз. Не замечая вокруг ничего, Райан выбежал из клуба на улицу. Резкий холод схватил его плечи, он услышал позади себя крик:
– Ты не хочешь забрать свои вещи?
Райан обернулся и увидел веселую Бетти, держащую его куртку, шарф и шапку. Покраснев в который раз от стыда, он вполголоса сказал «спасибо» и оделся как можно скорее. Одевшись, он вдруг остановился, словно что-то его сделало недвижимым. Он стоял, опустив глаза, не решаясь с нею попрощаться, позабыв о своих товарищах. Райану хотелось убежать, испариться в одну секунду, вместо этого он стал парализованный.
– Ты что, забыл дорогу домой?
– Бетти, не смейся надо мною! – выпалил он сгоряча, – я знаю, я выгляжу смешно, я для тебя – простой смертный. Не нужно надо мной потешаться, учи танцевать других. Прости, что говорю слишком резко. Я не хочу в тебе разуверяться, я знаю, ты лучше и добрее. Господи, что я говорю…
– Пойдем в машину, – сказала Бетти.

«Она ничего не поняла? Или только сделала вид, что не понимает?» – стучало в его голове. Райан сам мог с трудом соображать. Сознание накрыла пелена, он не выпил ни капли спиртного, и был, тем не менее, пьян. Он очнулся в ее машине, и не верил собственному счастью. Почему же он не может привыкнуть, и как избавиться от этого волнения? Он осторожно посмотрел налево и увидел ее темный профиль.
– Я не буду включать освещение. Темнота расслабляет, не правда ли?
– Правда, – ответил Райан.
– Ты не очень-то любишь клубы?
– Я в первый раз.
– Поздравляю с дебютом. Все когда-то бывает в первый раз.
– Да.
В ее фразе «первый раз» слышался скрытый подтекст.
– Туда пускают только с 18.
– Бывают исключения из правил. Тебе не понравилась музыка?
– Так себе. Она слишком громкая.
– А стриптиз?
– Это низко и безнравственно.
– А Лурдес – танцовщица?
– Не знаю…ее зовут Лурдес?
– Да, Лулу – псевдоним. Она была моей подругой с 8 лет.
Райан в изумлении замер.
– Тим о ней говорил…
– Что говорил?
– Так, пустое…
– Да ладно, мне и так все известно. Я же говорю, мы дружили. У нее очень бедная семья. Стриптиз – всего лишь способ заработать.
– Ты ее совсем не осуждаешь?
– Мы не вправе кого-то осуждать. Есть люди сильные и слабые. Каждый способен быть хорошим, каждый может в чем-то ошибаться.
– Воры там всякие, убийцы – их тоже можно понять?
– Думаю, да.
– Это странно.
– Нет, не странно, это нормально. Легко быть всегда во всем праведным, когда рядом с тобою такие же. А ты попробуй быть среди лжецов, среди грешников, падших людей. Сохранишь ли ты свое «я»?
– Но ты-то сумела, Бетти.
Даже в этой кромешной темноте Райан видел, как сияло лицо Бетти. Ей, привыкшей к многочисленным комплиментам, его мнение особенно польстило.
– Сумеешь и ты, Райан.
Когда она сказала слово «Райан», что-то неясное всколыхнуло его душу, как-то по-особенному прозвучало его имя, не так, как звучало прежде. И это чувство он тоже запомнил.
– Когда ты привык к одному, тяжело расставаться с прошлым. Моя жизнь, мои друзья, увлечения – все осталось там, в родном городе, городе, где я увидел свет, где рос и учился всему. Меня окружали люди, думающие так же, как я, воспитанные в тех же принципах. Теперь условия моей жизни изменились, мне нужно ко всему приспособиться. Я не могу отыскать здесь себя, найти себе достойное занятие. Я не знаю, в чем мое призвание. Здесь все так беспечны, легкомысленны, все живут одним днем, одними инстинктами. А я…я не знаю… вот ты для себя выбрала танец.
– Скорее, танец выбрал меня.
– Может, и так. Но тебя считают гениальной. В нашей школе тобой гордятся. Ты дышишь этим, ты этим живешь, ты отдаешь всю себя искусству.
– Человек, который боится отдать себя танцу, не может находиться на сцене, – заверяла Бетти, – необходимо отдаваться всецело, и не бояться умереть… а каждое выступление – это жизнь. Когда ты любишь человека, ты все готов сделать для него, ты поглощен этим – точно также и твое любимое дело. Если ты не любишь то, чем занимаешься, значит, выбрал неверный путь.
Потрясенный, Райан не знал, что ответить. Разговор становился все более откровенным. Прежде казалось, все темы, которые они затрагивали, были поверхностны и банальны. Меньше всего ожидал он услышать подобное от Бетти, и был совсем не готов к рассуждениям.
– Я никогда не задумывался об этом, – признался Райан.
Мысль, высказанная Бетти, впечатлила его, однако, настолько, что подстегнула к дальнейшим соображениям:
– Если так, и человек жертвует собой ради дела, пусть и великого, но он уверен, что не ошибся…значит, достигнув своей цели, он может погибнуть – ведь силы его исчерпаны, а другого смысла жизни нет.
Удивленная таким пессимизмом, Бетти внимательно взглянула на Райана. Райан подумал, она не одобряет его и считает его выводы нелепыми. Он вздохнул и отвернулся, растерянно снимая перчатки.
– Смерти не происходит, – сказала Бетти, открывая ему нечто очевидное, – Артист, выходит на сцену, играет роль до конца и опять возрождается к новой. Любовь к искусству, к зрителям поддерживает его и дает энергию.
Собравшись с духом и желая произвести впечатление, Райан ответствовал:
– А любовь к ближнему? Когда приходится умереть во имя любви.
– Как Ромео и Джульетта? Так думал Шекспир. Ничуть не благородно и никого не спасает. Во имя любви не умирают, а живут.
Вспыхнув, Райан пристыжено замолчал. Ему было жарко, хотелось совсем расстегнуть куртку. Еще сильнее он желал найти более убедительные доводы. Как мало он знал о любви, и все от чьих-то рассказов, а сердца никогда не касалось это чувство. Той настоящей, зрелой, о которой все говорят, он не ведал. Может, представления его ошибочны? Что же тогда есть любовь?
– Скажи, Бетти, – начал он, волнуясь, – ты когда-нибудь любила…по-настоящему?

Райан ждал ее ответа, как открытия тайны. Сейчас они были так близки, словно прожили вместе века. Забывшись, рукою, не скованною холодом, коснулся он руки Бетти. Но тут их прервали. В окно постучала Лиз. Бетти опустила стекло и подруга заглянула в машину:
– Эй, ребята, что это за шутки? Мы тут весь клуб облазили, не знали, что и думать, а вы так тихонечко улизнули, и сидите тут спокойно, болтаете?
За спиной ее стояли Тим, Джим и Джерри.
– Лиз, прости, я собирался домой, – поспешил оправдаться Райан, – а Бетти пыталась меня уговорить… Потом мы сели в машину, чтоб было теплее, и разговорились, так, случайно. Я ухожу, еще раз простите, друзья, – он вышел из машины.
– Я могу тебя подвезти, – сказала Бетти.
– Нет, что ты, ни в коем случае! – Райан замахал руками, медленно пятясь назад, – всего хорошего! Спасибо за чудный вечер. Мне, правда, пора, – он захлопнул дверь автомобиля и ушел.
– Что это с ним? – спросила Лиз. Бетти убрала локон, забросив его назад. Она глубоко вздохнула, и молчала несколько минут, непрерывно глядя в одну точку.
– Роберт спрашивал, почему ты ушла.
– Какой Роберт?
– Твой новый знакомый. С которым вы весь вечер танцевали. Ты вернешься?
Бетти посмотрела на друзей.
– Разумеется, – ответила она.
– Вот и славно! Пойдемте веселиться!