Воспоминания О Дожде

(Продолжение. Начало смотрите ЗДЕСЬ) 

Бриз приносит с моря спрей. Свежий ветер подхватывает с барашек волн тонкий коктейль, состоящий из мельчайших брызг морской воды, молекул ионизированного воздуха и кристалликов соли. Он заволакивает берег легкой туманной пеленой, окутывает мистическим ореолом фонари на пляже, осаждается на растопыренные ладони пальм. Эта пелена вполне осязаема: я провожу рукой по перилам баллюстрады, и чувствую слегка влажную и как бы «мыльную» пленку, покрывающую поверхность металла. Я чувствую, мои руки и лицо также покрыты этим увлажняющим субстратом.  О-о, целебный эликсир!

Я решаю, что это именно он вызывает «психоделические эффекты» в моём сознании. Впрочем, не всё так просто. Пожалуй, задействованы и другие факторы, помогающие достичь поистине гипнотической степени релаксации. Я делаю для себя одно значительное открытие: в таком состоянии мне совсем нетрудно совершать экскурсы в далёкое прошлое.

Вдруг я чувствую, как на сетку антены моих обнаженных чувств «приземляется» нечто. Должно быть, еще какая-то «маленькая приятная вещь». А может, значительная субстанциальная идея… «Что бы это могло быть?», любопытствую я. Процессинг займет некоторое время. Я — в приятном ожидании.

Наконец, в моё сознание поступает результат анализа сырого чувственного субстрата понятия. Он уже выражен в элементах нормальной человеческой речи. Меня удивляет некоторая банальность сформулированной сентенции, но с ней трудно не согласиться: «существует трансцендентная связь между настоящим и прошлым».

… Клик, и я — в другом пространственно-временном континиуме, на другом уголке планеты. Где это, что это? А-а! — это тот самый день раннего лета, в послеобеденный час, в момент, когда гроза над городом достигла, казалось, своего апофеоза и когда мы бегали по лужам в исступленной Оргии Побежденного Страха.

Я абсолютно ясно, словно наяву, вижу обрушившийся на город проливной дождь невиданной силы, библейского масштаба. В мгновенье ока стеной этого дождя прибита пыль на немощенной улице; сейчас по ней текут пенные, грязные потоки дождевой воды. Они растут, ветвятся, лихорадочно шарахаются по поверхности дороги, ищя на своём пути все возможные впадинки и неровности. Впадинки быстро заполняются водой, превращаясь в лужи. Лужи углубляются с каждой минутой, «выходят из берегов»; вода устремляется во дворы, большинство из которых лежит ниже поверхности дороги. То тут, то там, из калиток выскакивают сермяжные мужики, озабоченные домохозяева с лопатами, и начинают лихорадочно возводить импровизированные дамбы.

А в это время улица полна ребятишек, сорванцов, свихнувшихся напрочь от эффектов разгулявшейся стихии. Можно подумать, всё детское население квартала выскочило на улицу, и участвует в карнавале духа необузданности и вседозволенности.

Наши маленькие, неразвитые умы подпитываются возбуждением от осознания исключительности происходящего сию минуту в природе. Нет, это даже не осознание, — это, скорее, инстинктивный отклик на какие-то более глубокие импульсы.

Почти в каждом доме квартала живет бабушка. Она же — нянька для детей, родители которых заняты всё время на работе. Чему может научить такая нянька? Забитая, тёмная старуха из после-революционного прошлого… Безусловно, все они — простые, сердобольные русские женщины, души сейчас не чающие в этих отпрысках своих отпрысков. Но… Они, ещё помнящие домострой, не в силах постичь «квантовый скачок» изменений в образе жизни, произошедший за все прошлые годы. Весь их совокупный талант и слепой душевный порыв не в силах залатать разрыв в традициях, протянувшийся по ткани общества с первой половины двадцатого века. И так непонятны, начавшие уже выказывать себя устремления, желания, притязания в характерах этих чад «атомного и реактивного» века…

Многие из бабушек по вечерам тайком читают им из Библии. Они страстно убеждены, что мир сошел с ума. Нет, они утверждают, что он захвачен дъяволом, — и всё потому, что в обществе (в первую очередь — у детей) пропал Страх Божий. Они вещают: это общество стоит на пороге конца света. Они рассказывают захватывающие, страшные («страшно-захватывающие») аллегоричные истории об этом загадочном, грандиозном и ужасающем событии — Конце Света, — каждый вечер, как сказку на ночь, ‘bedtime story.’ О-0, как они стараются быть красноречивыми, как выпучивают глаза в подобающих местах, как модулируют тональность голоса!

Не сказать, что такая «индоктринация» не оказывает влияния на юные, неокрепшие умы. Что-то такое, тёмное, смутное, неосознанное, вползает в душу, поселяется где-то там, в укромном уголке. ОНО выглядывает иногда из своих глубин (помогая тебе даже принять решения в некоторых ситуациях: «Ах… пожалуй, воздержусь я от участия в этих шалостях… Но так хочется… Однако, попадет мне по первое число…». Иногда ОНО выходит на поверхность, навещает тебя ночами, во сне, в коротких эпизодах детских кошмаров. В видениях, которые заставляют сердце стучать молотком в груди, и замирать; в жутких картинах, вызывающих неистовое желание убежать… Убежать от этого кошмара (как это сделать на «ватных ногах»!?) — окончательно, всецело, бесповоротно …

Но, наступает день — во всей своей потрясающей и утверждающей очевидности — и ты видишь, как солнце пробивается сквозь узоры на вышитых бабушкой занавесках, и — Жизнь продолжается! В этом доме, в этой постели, этим утром, каждая её минута тянется сладко и беззаботно, и  кажется, что этим минутам несть конца… Ты встаешь, слушаешь радио — где-то там, согласно вещающему радио, кипит жизнь, вершатся грандиозные дела, летят в космос ракеты. Голос диктора захлёбывается от энтузиазма: «это практически решенный вопрос … это только вопрос времени … советские люди — непременно! — будут первыми из землян, которым будет оказана честь сажать яблони на Марсе, во Вселенском Саду Дружбы… Жизнь продолжается! Бабушка хмурится, слушая словестный тамбурмажор с явным неудовольствием. Но не она решает в этом доме, когда включить, или выключить радио…

… А тут, в этот самый кульминационный момент грозы… «Вот он, Конец Света!», с очередной вспышкой молнии пришло в голову, наверное, каждому из нас. Просигналило из того самого тёмного, потаённого закоулка подсознания, из того единственного, пожалуй, места, где преуспели наши бабушки в своих отчаянных попытках и последней надежде Спасти — там, где они помогли поселиться Страху …

Однако — вот так чудо! —  молодой, растущий, мятежный дух весьма своеобразно и непредсказуемо реагирует на реальную, практическую ситуацию, так напоминающую сейчас конец света. И как результат, во всей своей неистовой силе на улице продолжается «Восторженная Оргия Побежденного Страха».

P.S.

А что — мне нравится, как развивается мой рассказ 🙂 Даже при том, что я удалил из него основные точки роста, он находит свой путь (словно поток воды, о котором я только что писал…) и продолжает свободно развиваться в предоставленном ему пространстве. Я, пожалуй, зарезервирую для него еще одну часть, как минимум.

(Продолжение следует…)