Начиналось утро понедельника. Светило яркое, весеннее солнце, по улицам бродило много народу. Райан был занят своими размышлениями. Вчерашний день стал для него началом какой-то новой жизни. Не изменившись ни внешне, не ощущая физически себя как-то по-особенному, он кардинально изменился внутренне, в душе. Невозможно было поверить в то, что он обладал Бетти, и она трепетала в его объятиях. Райан находился в потрясении. Больше, чем то, что у Бетти, самой прекрасной и желанной, он стал первым мужчиной, Райана поражало осознание самого факта близости с нею. Она была слишком возвышенна, слишком неземная, чистая для земных и порочных страстей. Райан вспоминал слова Тима. Теперь лишь он понял их смысл. То ли от воспитания, то ли от безмерной своей любви он не мог примириться с тем, чтобы быть ей еще и любовником. Райан не знал, что делать, как быть дальше, как теперь общаться с Бетти. Она твердила о том, что секс естественен между двумя влюбленными. Но как же это все-таки грязно, постыдно и примитивно. Он не мог перебороть отвращения. Да, им было хорошо, он действительно смог расслабиться, отпустить свои глубинные желания. Но при этом он узнал о ней то, чего раньше не знал никто, то, чего знать, быть может, и не следовало. Он видел ее голое тело, ее грудь, живот, бедра. Райан чувствовал ее изнутри, входил в разгоряченную плоть. Его поражал контраст между Бетти – примерной ученицей, сидевшей сейчас на уроке, и Бетти – неистовой женщиной, вызывающе эротичной. Мысли его были беспорядочны, и тест он написал неудачно, так и не сумев сосредоточиться. Бетти сдала работу первой, когда весь класс еще усердно трудился. Она взглянула на Райана с улыбкой, ставшей ее «визитной карточкой», и ушла довольная прочь. Райан ощущал себя разбитым, неисправимым неудачником. Она так безразлична к тому, что произошло между ними. А может, она и вовсе разлюбила. Он сам теперь боялся разлюбить. Беспокойство одолевало Райана.
Прошла еще целая неделя, но Бетти и Райан не говорили друг с другом. В их отношениях, словно, наступила какая-то пауза. В пятницу в школе был праздник. Бетти как всегда танцевала, но Райан, испытывая душевные терзания, старался на нее не смотреть. Он вообще старался ее не замечать, потому что находился в замешательстве. Когда же концерт закончился, он понял, что не сможет уйти домой, не сказав ей ни единого слова о том, что его тревожило. Дождавшись момента, когда рядом не будет посторонних, Райан подошел к Бетти. Несколько секунд он просто смотрел на нее и вдруг спросил:
– Ты что-нибудь чувствуешь?
– В смысле?
– После той…ну после той ночи, когда мы…
– Нет.
– То есть, ты себя чувствуешь так, как будто ничего не было?
– Я себя чувствую как обычно.
Райан умолк. Он думал недолго, а затем спросил:
– Тогда зачем мы это сделали? Что ты хотела кому доказать? Что ты все можешь, кого угодно обаять, соблазнить, а потом заставить переспать с тобой? Даже такого, как я? Что ты уже взрослая?
– Я хотела знать, что могу любить и быть любимой. Я многих могла обаять, Райан, но влюбить в себя по-настоящему можно только одного, того, кто тебе действительно послан судьбой. Я люблю тебя.
Снова ему показалось, что земля уходит из-под ног.
– Знаешь, я думал, все по-другому. Бетти, извини меня, это невыносимо, но я…я тоже тебя люблю.
Они жадно целовались, Райан сходил с ума. Он ведь думал, боялся, что после «этого» все закончится, что он не сможет больше любить, удовлетворив свои естественные желания. Как же раньше он не мог понять, что если так кружится голова, то это действительно по-настоящему.
– Ты очень красиво танцуешь, Бетти. Но сегодня я приказал себе не смотреть на тебя, потому что…понимаешь, когда я вижу твой танец, я возбуждаюсь.
Как же трудно говорить о таких вещах!
– Зачем я так откровенно…наверно, это неправильно.
– Мне нужна твоя откровенность! Я очень ее ценю. Мы любим и должны доверять. Мы с тобой стали одним целым. На то была воля свыше. Нам больше нечего скрывать! От страсти уже никуда не деться. Прими же это просто как данность.
– Я попытаюсь принять.
– Я жду с нетерпеньем тот час, когда уеду вместе с тобою, мой ангел, и буду жить в маленьком домике…
– С видом на море.
– Да, именно! Я буду засыпать и просыпаться в твоих заботливых, ласковых объятьях.
– Бетти…мечты окрыляют.
– Когда мы с тобой наедине, я не ощущаю земного притяжения.
– Я чувствую себя лучше, сейчас, после того, как мы поговорили.
– «Чувства», «чувствовать», – наступит время, когда мы уже не будем повторять эти слова так часто.
– Мы будем взрослыми, когда наступит это время?
– Наверное. Всегда говори, что у тебя на душе. И прости меня, что первая к тебе не подошла.
– Прощаю, – сказал Райан с облегчением.
…Забывшись, они страстно целовались, в парке, под высоким ветвистым кленом. Майкл, проходивший мимо, заметил их вдвоем и остановился. Он осторожно выглянул из-за кустов. Бетти наклонила голову назад, в полной мере отдаваясь любимому, руки крепко обхватили плечи Райана, локоны золотым дождем рассыпались на ее спине. Райан прижимал ее к себе, они прикрыли глаза. Майкл забыл обо всем. Он был поражен до глубин души. Их фигуры на фоне зелени, и пустой расплывчатый мир вокруг. Да все казалось пустым, все должно было замереть, остановиться и взглянуть лишь на них двоих. Майкл находил происходящее апофеозом настоящего счастья и любви. Он быстро пошел вперед. «Они вместе», – стучало в голове. Он почти ничего не знал о Райане, не понимал его до конца. Только что он видел родного брата целующегося с самой замечательной девушкой на свете, которая, в частности, была отличницей, первой красавицей их школы, имя которой было на устах каждого второго ученика. Он созерцал истинный лик любви, ее портрет, и никак не мог опомниться. Как случилось, что они полюбили, и почему счастливцем стал его брат, так не похожий на тех парней, с которыми водилась Бетти. Как же им теперь хорошо. Только бы они сумели беречь свое счастье. Майкл так мало знал о любви. Вот о другой стороне жизни, которая приобрела искаженное значение любви, он слышал довольно много. В мире много искаженных понятий, много ненависти, обмана, пошлости, но пока среди всего этого живет настоящая любовь, мир будет существовать. Он так хотел сблизиться с Райаном, так нуждался в общении с ним, но теперь уже вряд ли получится. Этот спокойный мир, Бетти, постепенно вытеснят все. Райан стал теперь для Майкла еще более значимым, чем был. Он так радовался и так им гордился. Он сделает все для того, чтобы стать не хуже, чем Райан. Если Бетти полюбила его брата, значит, Райан добился ее симпатии, а из этого также следует, что и Майкл сможет измениться. Он достигнет в жизни высот, перестанет быть объектом для насмешек, трусливым, робким, слабым Майклом, а станет сильным и успешным, и Райан будет гордиться им. «Обещаю себе», – сказал Майкл и уверенно отправился домой.
В четверг, 16 мая, Бетти праздновала свой день рождения. В тот день Райан должен был уехать, но обещал непременно вернуться, вечером, когда будут отмечать. Она была весела, красива, как всегда, и улыбчива. В школе с самого раннего утра на Бетти сыпались сплошные поздравления, дружеские поцелуи, подарки. Казалось, наступил великий праздник, что-то вроде Нового года, а не просто ее день рождения. После уроков вся компания отправилась к ней домой. Там гостей ждало много угощений, нарядная комната Бетти, где Барт привязал к люстре большой лиловый шар. На шаре он написал число «16» – столько лет исполнялось Бетти. Бетти, правда, возразила, что на люстре шарику не место. Они сидели там с полчаса, смеялись, шутили, распаковывали подарки, искали вазы для цветов. Джильда стояла в проеме двери, скрестив руки на груди и наблюдая. Она молчала, только тихо заметила Барту: «Дети взрослеют, а мы стареем». В торжественный момент она расцеловала Бетти и ушла. Тим увидел пианино Лесли и принялся на нем играть, делая это так неумело, что ребята расхохотались. Бетти волновалась о Райане. Он обещался прийти, уже вечер, а его все нет. Она скрывала свое огорчение, но сердце тревожно колотилось. Она все на свете отдала бы, пусть только Райан остался бы с нею рядом, все равно, это был бы лучший праздник в ее жизни. Начали вспоминать главные события, произошедшие за этот год с Бетти. Но она-то знает прекрасно, какое было главное событие, и не расскажет об этом никому. Главное – в ее душе. Они скоро ушли гулять на улицу. Сегодня им было так весело, так замечательно, как никогда, а Бетти все думала о Райане. Никого для нее нет дороже, ближе, и уже не будет. Когда разошлись все гости, с Бетти осталась ее лучшая подруга Элизабет. Они сидели на балконе, любуясь заходящим солнцем. Май, и облака такие алые, и деревья в белом цвету, воздух теплый со сладким запахом. Бетти старалась подавить все чувства, поднимающиеся в ней. Она ощутила безмятежный покой, которым был окутан этот вечер. Целый час они говорили с Элизабет о будущем: о том, как выйдут замуж, родят детей, о том, как их назовут, насколько все изменится к тому времени, а может быть, и нет. Бетти радовалась своему дню рождения, а сумерки казались такими успокаивающими, ласковыми, что невозможно было думать о плохом.
Последний день перед каникулами был особенно насыщен событиями. Майкл умудрился разругаться со своими товарищами, и был в дурном настроении. Одноклассники его уехали на площадь отмечать окончание учебы. Майкл был уверен, что проведет вечер дома, в одиночестве, но Тим пригласил его гулять. Не имея особого выбора, Майкл все же согласился, хотя и без восторга. Все же лучше, чем сидеть одному. Друзья собрались в парке, на большой лужайке, покрытой разнообразными пестрыми цветами. Здесь было очень уютно и красиво. Не зря большинство горожан предпочитало отдыхать в этом месте. Райана с ними не было, и Майкл чувствовал какую-то незащищенность, уязвимость. В компании он вел себя скованно, зажато и боязливо. Хоть Тим и научил его плавать и драться, Майкл не мог доверять ему в полной мере. Комплексы продолжали мучить его. Ребята сидели в раздумьях, не зная, чем бы заняться:
– В карты давайте поиграем, – предложил Джим.
– На раздевание, – добавила Лиз.
– На раздевание – это неинтересно, потому что Бетти никогда не проигрывает, – сказал Тим. Майкл при этом покраснел в точности, как его старший брат. – Я предлагаю сыграть в бутылочку, – продолжил Тим.
– В бутылочку? Это как? – спросил Майкл.
– У нас есть пустая бутылка, – он достал бутылку из-под пива, – мы все садимся в кружок, кладем бутылку на землю и раскручиваем ее. Ждем, пока она не остановится. Те двое, на которых она покажет, должны поцеловаться. Вот такие правила.
– Глупая игра, – сказала Джерри, – уж лучше в карты.
– Глупая? Зато весело! – сказала Лиз. – Я одобряю. Люблю повалять дурачка.
– Поехали! – закончил Тим и раскрутил бутылку.
Майкл напрягся, но ему повезло – целовались Джим и Джерри. Во второй раз раскрутили бутылку (Майкл следил за ней с замиранием сердца) – жребий выпал Тиму и Элизабет. В третий раз – Тиму и Джиму. Они смачно лобызались, но Майкл отвернулся в брезгливости. В четвертый – вдруг Бетти и Джиму. Это был необычный поцелуй. Майкл вспомнил Бетти и Райана, страстно прильнувших друг к другу. Раскручивали еще несколько раз, Майкл все опасался, что вот сейчас придет его очередь. Но все остальные уже, кажется, перечмокали друг друга, а его здесь будто бы не было. Наконец, Тим опять раскрутил бутылку, и все с интересом следили за ее движением. Тара вертелась довольно долго. У Майкла сдавали нервы, и Тим вдруг заорал ему прямо в ухо. Майкл потерял контроль и вздрогнул всем телом, испугавшись. Тим чуть заметно коснулся емкости и изменил ее положение. Когда через секунду Майкл опомнился, бутылка уже указывала на него и Бетти.
Майкл похолодел от волнения. Он смотрел на всех по очереди и прерывисто дышал. Выпало ему! Да еще с кем, с Бетти! Прошло с полминуты.
– Майкл, давай, уже все пробовали, – поторопил его Тим.
– Да, Майкл, правила есть правила, – добавила Лиз.
– Майкл, не надо волноваться, это всего лишь игра! – сказала Джерри.
Тогда Майкл посмотрел на Бетти. Ее солнечный взгляд решил все.
– Майкл, не бойся, – сказала Бетти. Она взяла его руку, наклонилась и они поцеловались.
Те секунды почудились ему бесконечностью. Вдруг все всколыхнулось, голова закружилась, и забилось бешено сердце. Когда Майкл опять смог различать очертания мира вокруг, он ощущал лишь этот поцелуй – сумасшедший, какой-то горячий и бережный. Он только на миг соприкоснулся с ее губами, но этого было достаточно. Майкл сорвался с места и, не дожидаясь чьей-либо реакции, побежал.
Он бежал, не замечая ничего, без оглядки, куда глаза глядели. Оказавшись дома, Майкл, не раздеваясь, бросился на кровать. Он находился в огромном возбуждении. К счастью, дома не было никого, и никто не видел странного его поведения. С минуту Майкл просто лежал и думал. Но что можно было думать в таком случае? То, что с ним произошло, не было просто игрой. Бетти казалась Майклу…недосягаемым идеалом. Так было всегда, с тех пор, как он пошел в новую школу. Ну, а то, что они гуляли вместе несколько раз – просто счастливое совпадение, не будь Райан его братом, Бетти с ним даже не заговорила бы. Сначала Майклу показалось (видимо, он просто был очень счастлив в тот момент), что Бетти понравился этот поцелуй. Теперь же это первое впечатление представлялось ему ошибочным. Майкл был для нее никто. Они не дружили, не встречались. Между ними была огромная дистанция. «Она – просто девушка твоего брата. На большее даже не рассчитывай», – думал Майкл. Конечно, в глубине души он хотел того, что случилось. Многие этого хотели. Все произошло так нелепо, и в тот момент, когда Майкл был не готов. Самое ужасное, Майкл знал, не будь этой игры, Бетти никогда бы его не поцеловала, из собственного желания. Никогда…и ни при каких обстоятельствах. Понятно, Тим начнет уверять, что не стоит воспринимать все буквально, что не такая уж это интимность и так далее. Но для Майкла это был серьезный поступок. Тим говорил, это все «по-дружески». Как же Майкла достало его выражение! По-дружески они пьют пиво, по-дружески обнимаются, теперь вот заставили его по-дружески целоваться с Бетти. Майкл боялся с ней заговорить, а Райану она, видимо, принадлежала целиком и безраздельно. Вот мама постоянно говорит, что они все родные и всегда должны быть вместе. Но что делать, если сама жизнь разделила Майкла и Райана. У Майкла появилось ощущение, словно Райан стал еще старше, чем был, а он, наоборот, – впал в детство. Что бы Райан ему сказал, если бы узнал о случившемся!
Скрипнула дверь, и в комнату вошел Хоан.
– Что с тобой, Майкл? – спросил Хоан. – Ты сегодня какой-то мрачный. Учебный год закончился, а ты как будто не рад.
– Я рад, – пробурчал в ответ Майкл, – просто день сегодня был неудачный. Во-первых, поссорился со своими.
– А во-вторых?
– А во-вторых, меня бесит Тим.
Майкл рассказал о происшедшем.
– Майкл! – улыбнулся Хоан, выслушав брата, – неужели ты не понимаешь, эта игра в бутылочку была специально затеяна.
– Но как?
– Твой с Бетти поцелуй был тоже специально подстроен! Они видят, что ты робкий, нерешительный. О поцелуе с Бетти многие лишь мечтают. А для тебя это стало реальностью. Тим придумал это не со зла, а скорее, для повышения твоей самооценки. Возможно, этот поцелуй придал бы тебе уверенности.
– Да уж…скорее, наоборот.
– Я знаю, что шутки Тима иногда заходят слишком далеко. Я знаю, что не все их понимают. Но ты должен быть умнее!
– Тогда вот что, Хоан, – воскликнул Майкл, – с этого самого момента я буду другим человеком! Я изменюсь, во что бы то ни стало! А они еще будут удивляться, и когда-нибудь даже пожалеют, о том, что надсмехались надо мною! Вот тебе мое слово – клянусь!
– Это правильно, – одобрил Хоан, – это мне нравится. Взрослеешь, братишка. Так держать.
– Ты, Хоан, этому свидетель! А если я нарушу свою клятву, называй меня смело тряпкой и безвольным неудачником!!
– Я нисколько не сомневаюсь в том, что все у тебя получится!
– Хоан, спасибо тебе! Ты самый лучший брат на свете, правда!
На этом волнения в семье Сливеров, однако, не закончились. Райан позволил себе уйти неведомо куда, никого не поставив в известность. В 6 часов пополудни вся семья находилась в сборе, но дом вдруг погрузился в какую-то странную, непривычную для него тишину. Слышно лишь было бой часов: вот они пробили 7, 8, 9. Марта волновалась больше всех:
– Вот так взять, и уйти, ни ответа, ни привета! Сид, я его не узнаю, совершенно не узнаю! – жаловалась она мужу.
– Послушай, в конце концов, он ведь уже взрослый парень! Пройдет еще 2-3 года, так он вообще нам отчитываться не захочет. Время еще не позднее, через час-полтора вернется обязательно.
– Это всё его друзья, Тим и прочие! И напрасно ты так спокоен! Я недовольна таким поведением. Раньше этого не было, он меня всегда предупреждал, и о его товарищах я знала все подробности!
– Не лучше ли будет спросить у этого Тима, если они дружат с Райаном.
– Нет, не надо! – вмешался Майкл. – Я уверен, они еще гуляют. Всегда так было. Сегодня последний учебный день, вот они и отмечают.
– Знаю я их отмечания! – сказала Марта, – алкоголь, сигареты и разные гадости.
– Но Райан не курит сигареты.
– Этого еще не хватало!
– Он вернется, обязательно вернется! – настаивал Майкл, – не тревожьтесь, мама, все будет хорошо.
– Зачем ты ей врешь? – спросил Хоан, – она наверняка будет спрашивать у Тима. Ты же знаешь, что Райана с ними сегодня не было.
– Если так, то я буду виноват! Ничего, мне не страшно! Я не хочу, чтобы мама волновалась. Когда она переживает за нас, у нее болит сердце.
– Когда осенью ты ушел на речку, вот так же, никого не спросив, ты как-то не думал о матери.
– Я же сказал, что теперь будет иначе! Я исправлюсь, я стану лучше.
– А если Райан вообще не придет?
– Придет. Просто, дело в том…у него появилась девушка.
– Девушка?
– Ну да. Я знаю точно. Я думаю, они вместе гуляют.
– И что, он не мог предупредить?
– Наверно, нет. Он ее скрывает. Я так думаю.
– Но ты ведь узнал?
– Я их случайно увидел.
– Зачем скрывать свою девушку, Майкл?
– Значит, на то есть причины.
– Какие еще причины?
– Если эту девушку недолюбливает твоя мама, например.
– Да о ком ты говоришь? Скажи яснее.
– О Бетти Ханслер я говорю. Я видел, как они целовались.
От изумления Хоан поперхнулся.
Камилла и Сюзанна обступили кресло, в котором сидела Марта.
– Мама, ты ведь не будешь ругать Райана?
– Да у меня сил нет, чтобы ругаться! Только бы он вернулся! – всхлипывала Марта. Она залпом выпила целый стакан воды, и вода негромко забулькала у нее в горле…
Наступила ночь, и семья Сливеров отдыхала после трудного дня, но Райан не мог уснуть. Он сидел у себя на кровати, опираясь на подушку и рассматривая фотографию, света луны, проникающего из окна, ему, видимо, было достаточно. На фотографии была Бетти, она выглядела еще более загадочной, чем в жизни, а может, все дело в лунном свете, заливающем подоконник. Райан долго смотрел, не отрывая взгляда, а потом перевернул фотографию. Затаив дыхание, читал он строки, написанные аккуратным каллиграфическим почерком, и при этом, без единой ошибки:
«Любимому, дорогому, единственному. Я всегда буду помнить нежность наших встреч, и, в особенности, ту безумную ночь, которую мы впервые провели вместе».
А в самом низу стояла дата, обрисованная маленькими цветочками: 31 мая, 1996 год.
